«Cекса у меня нет годами»

Я увидела репост у одного из друзей в инстаграме: неделя осведомлённости об асексуальности. Я прочитала текст и мысленно посмеялась: а что, это многое бы объяснило в моей жизни, например, то, что секса у меня нет годами (и я не то чтобы страдаю от этого). С тех пор прошло полтора года, и я, если честно, уже не смеюсь.

Ну то есть что считать за секс

я никогда не спал с мужчиной 
ну то есть нет конечно спал 
но просто спал вобще без секса
ну то есть что считать за секс

© пирожок из интернета

Определение асексуальности от британской Сети видимости и просвещения об асексуальности (The Asexual Visibility and Education Network, AVEN) такое: асексуальность — это вид сексуальной ориентации, при котором человек не испытывает сексуального влечения и не хочет вовлекаться в сексуальные отношения. Впрочем, другие определения более щедры: они включают и тех, кто испытывает меньше сексуального влечения. AVEN выделяет это в отдельный термин «грейсексуальность»: это ориентация, при которой человек идентифицирует себя в зоне между асексуальностью и аллосексуальностью, то есть испытывает влечение редко, в определённых условиях или просто низкой интенсивности — так что это не является определяющим фактором в отношениях. Наконец, есть демисексуальность, то есть способность испытывать сексуальное влечение только после того, как с человеком установилась крепкая эмоциональная связь. 

Асексуальное сообщество отмечает, что асексуальность не равна «гиполибидемии» (отсутствию или потере сексуального влечения). В Международной классификации болезней она относится к сексуальным дисфункциям, но это может быть ненужной медикализацией и стигматизацией в случае, если люди никак от отсутствия влечения не страдают и не хотят быть определяемыми исключительно через сексуальные отношения.

Итак, к чистым асексуал_кам я не могу себя отнести: сексуальное влечение я испытываю. С грейсексуальностью сложно: что значит меньше? Быстрое гугление опросов и исследований показывает, что в среднем люди занимаются сексом (или говорят, что занимаются сексом) раз в неделю. Но сколько раз они при этом испытывают влечение? 

В этом моменте моих рассуждений у меня возникает вопрос, есть ли различие между влечением вообще, влечением к конкретному человеку и сексуальными практиками с конкретным человеком?

Сексуальное желание у меня возникает, но чаще всего оно не имеет отношения к желанию заняться сексом с другим человеком.

Чаще всего это отчётливое желание снять физическое, интеллектуальное и эмоциональное напряжение и усталость, например, после долгих часов работы за компьютером над сложным или скучным проектом. На втором по частоте месте — желание глубже расслабиться в ситуации, когда я уже и так отдыхаю, например, долго валяюсь в кровати в воскресенье утром или возвращаюсь в номер отеля после долгого плавания жарким днём в отпуске.  

Если в эти моменты я нахожусь в отношениях и рядом есть человек, с которым у меня есть та самая эмоциональная связь, и который не против заняться сексом — ну, отлично, погнали. Если я не в отношениях и такого человека нет – никаких расстройств, я сама прекрасно справляюсь. 

 Асексуальность означает именно нежелание секса с другим человеком или нежелание любых сексуальных практик, в том числе самостоятельных? Считаются ли самостоятельные сексуальные практики (слово «мастурбация» мне не очень нравится и кажется ограничивающим взаимодействие с телом только гениталиями) сексом? Я почти никогда не представляю при этом конкретных людей, скорее, общие образы «секса в принципе», как будто крупные, чуть размытые планы арт-хаусного эротического фильма.  

Мне нравится этот процесс, он затрагивает всё тело, расслабляет и снимает напряжение. Искать для этого второго человека кажется мне слишком сложным и избыточным. Где искать? Как? Это же надо друг другу понравиться. Это же надо объяснять, что мне нравится и чего мне хочется. А я ведь вообще-то в эмиграции, и мне, если честно, даже найти с кем выпить кофе сложно — я интровертка, у меня есть нейроотличные черты, и на коммуникацию с новыми людьми я трачу больше сил, чем получаю энергии в итоге. Какого уж тут секса захочется. Может, у меня «социальная» асексуальность? Я не против секса, но меня слишком утомляют социальные взаимодействия, необходимые для того, чтобы его осуществить. 

Возможно, это склад характера. Мне всегда было довольно комфортно вне отношений. Отношения в моей жизни были, но не очень много, и между ними могло пройти два-три года, когда я ни с кем не встречалась и не занималась сексом с другими людьми (при этом у меня довольно большой круг общения, много друзей и разнообразные увлечения — то есть дело в не в том, что я сычом сижу дома).

Возможно, это семейная травма — у нас в семье никогда не было принято много обниматься, выражать любовь, обсуждать отношения.

Часто мне интересней интеллектуальные и эмоциональные (платонические) переживания, чем телесно-сексуальные. Даже те отношения, что у меня были, скорее вырастали из дружбы, и я часто не могла понять, мы ещё друзья или уже  романтические партнёры. 

Если уж говорить о телесности, в ней мне интересно ещё столько всего, помимо сексуальных взаимодействий с другими людьми. Я люблю много плавать и долго гулять, я езжу на танцевальные фестивали, где мы танцуем (в одиночку и в парах) буквально с утра до ночи, и к третьему дню моё тело становится таким тёплым, мягким, расслабленным, текучим, как не бывает даже после секса. В городе, из которого я уехала, осталась массажистка, которая за полтора часа делала с моим телом такое, чего не делал ни один сексуальный партнёр, и мне приходилось ещё полчаса пить чай в холле, потому что у меня буквально дрожали ноги. 

Я думаю, что я нахожусь в той самой серой зоне грейсексуальности. Признание себя человеком в спектре асексуальности помогло мне отъебаться от себя (год назад я буквально записала в список дел «установить дейтинговое приложение» и агрессивно этот пункт прокрастинировала). Я ощутила то облегчение, о котором часто рассказывают в историях каминг-аута: иногда наклеить на себя ярлык означает ощутить принадлежность, ощутить себя нормальной, получить разрешение быть собой. И неважно, это свойство характера, семейная травма или социальная адаптация в эмиграции.  

Когда мы с коллегой идём в пятый бар за ночь после открытия выставки, он говорит мне (очень деликатно): от тебя исходит очень квир-энергия. И я испытываю одновременно эйфорию от собственной видимости и мощнейший синдром самозванки: я цис-женщина, я была в отношениях только с цис-мужчинами, я не подвергалась дискриминации только за то, как я выгляжу и кого люблю, в отличие, например, от моих подруг-лесбиянок в Беларуси. Мой коллега горячо меня разубеждает: ты что, ведь смысл квир-движения в том, чтобы принять странное, выходящее за рамки, не вписывающееся в стандартные убеждения. 

Мне точно не хватает репрезентации спектра асексуальности. Сексуальные отношения в популярной массовой культуре — составляющая почти любого сюжета. Сексуальные отношения в представлении общества — составляющая почти любой «счастливой», «полноценной» жизни. И поэтому я особенно люблю все истории, где это — не главное.

И поэтому я напрягаюсь каждый раз, когда мне звонит мама — жду очередного вопроса «Ну как там, не завела кавалера ещё?». 

Чего бы я хотела?

Я бы хотела, чтобы быть вне сексуальных отношений с другими людьми (всегда, иногда или просто долгое время) было нормальным и не вызывало вопросов. 

Я бы хотела, чтобы сексуальное образование (в том числе о спектре асексуальности) было открытым, научным и доступным. Чтобы уже в подростковом возрасте люди знали о контрацепции, о принципе согласия, о строении половых органов, о профилактике заболеваний, о разнообразии сексуальных практик — самостоятельных и с другим человеком.

Я бы хотела, чтобы секс перестал быть инструментом власти, торговли, насилия и унижения. Чтобы вот это «мы их выебали», «нагнули», «поставили раком» и прочее исчезло из речи так же, как исчезли названия каких-нибудь одёжек пятнадцатого века.  

Я бы хотела, чтобы мы с партнёрами или партнёрками могли свободно и открыто обсуждать сексуальные практики, которые нам приятны, их особенности и частоту, не боясь отказаться от них, не боясь быть отвергнутыми. 

Я бы хотела, чтобы все взаимодействия между людьми, сексуальные или нет, были осознанными и добровольными — и приносили радость.